Сикхский последователь Гуру теряет себя и достигает спасения еще при жизни. Ведя жизнь домохозяина, он не чувствует беспокойства по поводу страданий или мира/комфорта, которые встречаются на его пути.
И тогда рождение и смерть, грех и благочестие, рай и ад, наслаждения и невзгоды, беспокойство и счастье — все средства равны ему.
Для такого человека, осознающего Гуру, джунгли и дом, наслаждение и отречение, народные традиции и традиции писаний, знание и созерцание, мир и горе, горе и удовольствие, дружба и вражда — все это одно и то же.
Комок земли или золота, яд и нектар, вода и огонь — все равно для человека, сознающего Гуру. Потому что его любовь заключается в том, чтобы оставаться погруженным в устойчивое состояние постоянного знания Гуру. (90)